Вязкость сознания

[ночной гость]

Одной из существенных проблем, мешающих не только развитию сознания, но и вообще его эффективному функционированию, является его привычка «залипать», то есть – задерживаться дольше необходимого – в состояниях, мыслях или переживаниях.

Для того, чтобы преодолеть это ограничение, полезно разобраться с его природой.

Как мы уже не раз обсуждали, индивидуальное сознание рождается первоначально как результат «отталкивания», то есть – выделения в едином потенциальном пространстве Психокосмоса отдельного центра и «отрицанием» этим центром всех потенций Единого, кроме тех, что этот центр «считает» своими, считает собой. Это первичное разделение на «я» и «не-я», которое, таким образом, основывается именно на дифференциации, выделении, отталкивании, рождает первоначальное свойство самости, Хокма, «Отца сознания». Каббала называет этот «исходный» уровень индивидуального сознания «Йехида» (от слова «Йихуд», ивр. יִיחוּד‎ — уединение), хотя иногда даже относит его к уровню Недвойственности – Кетер.


Однако раз возникло «отталкивание», естественно и понятно, что сразу же, взаимозависимо с ним возникает и бинерная сила – притяжение, «память» об утраченном единстве и стремление вернуться в него. Эта сила, выражающаяся в «высшем» сечении Психокосмоса, как Великая Мать, Бина, выступает и интегрирующей само сознание силой, и «органом» его связи с общим потенциальным единством, и называется Хайя (חיה — жизнь).

Эти две «исходные», «родительские» силы сознания порождают его актуальный поток – «душу» -«нешама» и «разум» — «руах» («дыхание»), которые, в свою очередь, выражаются в конкретном существе как «жизненая сила» — «нефеш» («кровь») и оформленное тело – «гуф». Собственно, когда мы говорим о «обычном», мыслительно-эмоциональном потоке сознания, мы, чаще всего, имеем в виду именно руах, а современная психология, оперирующая термином «эго», чаще всего, подразумевает нефеш.


Понятно, что и на «сверхсознательном» уровне нешама, и, тем более – на осознаваемых уровнях руах и нефеш действие «родительских светов» сознания во-первых, ощутимо, а, во-вторых, «искажено» просто в силу их несоизмеримости.

Поэтому стремление к самовыделению Йехида, «помрачаясь», рождает ощущение отдельности, а сила единства Хайя – искажается в стремлении к обладанию.

И именно эта «память о единстве» и является основой «вязкости» сознания, его стремления задерживаться на своих объектах (как внешних, так и внутренних) дольше, чем это необходимо. «Дух божий», руах, вместо того, чтобы «носиться над водою» — увязает в ней, цепляется за нее, лишаясь свободы и приводя сознание к страданию.


Проблемой при этом является именно снижение подвижности руах, уменьшение «текучести» сознания, и нет большой разницы, увязает сознание в проблемах и страданих, или – «застревает» в «позитивном мышлении»; в любом случае нарушается подвижность, ущемляется естественная природа сознания.

Поэтому задачей мага является не отказ от эмоций, не «остановка мыслей», наоборот, маг, стремящийся к максиму своей проявленности стремится жить эмоционально и интеллектуально насыщенной жизнью. Задачей является – уравновешивание, гармонизация «родительских светов» сознания: когда эмоция уместна, необходима – она должна переживаться «на полную катушку», независимо от того, положительная она или отрицательная; однако как только эмоция утрачивает свою актуальность – она должна быть «отпущена» и «растворена» в общем океане нешама; та же история и с идеями: пока обдумывание актуально – мысли должны активно «питаться» энергией нефеш; однако когда процесс завершен – сознание должно свободно идти дальше, не топчась на месте в одних и тех же раздумьях или переживаниях. Проблема не в «положительности» или «отрицательности» эмоций или идей; проблема – в их актуальности, своевременности и энергетической наполненности. То, что живо – должно жить, кажется ли оно «хорошим» или «плохим»; то, что уже отжило свой необходимый срок – должно быть отпущено и растворено. Обе крайности – и уменьшение интенсивности или подавление жизни того, что актуально, и – застревание в том, что актуальность утратило – равно деструктивны и ведут к дисгармонии.


Принятие и отвержение

В современном околодуховном, околорелигиозном сообществе господствуют две идеи, описывающие способ взаимодействия сознания со своими элементами.

Первая, более традиционалистическая и морально-ориентированная, говорит о необходимости отвержения, избавления от нежелательных элементов и состояний, относя их к категориям «греха», порока, помрачения и т.п.

Вторая, более модернистская, говорит о необходимости «принятия», «дружбы с внутренними демонами», утверждая, что именно через это «принятие» и достигается внутренняя гармония.


При этом фактическое положение вещей таково, что каждая из упомянутых точек зрения, вместо того, чтобы действительно служить фундаментом для развития сознания, легко и часто превращается в клетку, сковывающую свободу полета духа.

Попадаясь в ловушку отвержения, сознание вместо идентификации и трансформации своих нежелательных проявлений в конструктивные движущие силы, впадает в самоподавление, увязает в бесконечных конфликтах между своими тяготениями и нескончаемых потугах «разобраться» в себе, «отделить зерна от плевел» и «овец от «козлищ».

С формальной точки зрения, отвержение, конечно, является искажением изначальной силы отталкивания, поскольку в его основе лежит стремление отделить «я» от «не-я», однако, опираясь на внешние критерии, моральные максимы и общественно-одобряемые признаки, оно утрачивает свою конструктивную природу. Отталкивание продуктивно лишь как способ самоопределения, и лишь в той степени, в которой оно необходимо для утверждения индивидуального осознающего центра. Все же его искажения закольцовываются сами на себе, утрачивая возможность превосхождения отдельности.


Попадаясь в ловушку принятия, сознание вместо опоры на обнаруженную систему и ее использования как сырья для самоочищения и самогармонизации, застревает в пассивном «наблюдении», тщетно пытаясь «принять» взаимоаннигилирующие потоки, и лишаясь творческих сил и волютивных стремлений.
Понятно, что будучи «обескровленной», выхолощенной формой силы притяжения, такое «принятие» не имеет реализационного потенциала, однако, в то же время, поскольку оно лишено внутреннего напряжения, которое многими, склонными к лени, искателями, воспринимается негативно, этот способ поведения привлекателен и весьма востребован.

Для мага, стремящегося конструктивно реализовать обе силы – и притяжение, и отталкивание, и притом – не попасть в зависимость ни от одной из них, чрезвычайно важно избежать ловушек принятия и отторжения. Изучая себя в своих разнообразных взаимодействиях с «обычными» и «сверхъестественными» силами, маг учится идентифицировать свои «слабые стороны» — то есть, недоактуализированные потенции, искаженные желания, нарушенные реализации, но не для того, чтобы «принять» их, и не для того, чтобы «отвергнуть» их, но для того, чтобы, тщательно изучив характер этой силы, исчерпать или трансформировать её, экономно использовав ее энергетический потенциал, не дав ему проявиться деструктивно, но перенаправляя в продуктивное русло.

Энмеркар